Женя Маркер - Курсанты. Путь к звёздам
– Я из Ленинградского училища…, – начал он свою заготовленную в поезде речь. Но женщина его остановила легким движением руки и провела к столу. Сама села напротив. На ней было пёстрое, с туманным рисунком ситцевое платье, которое сливалось с неопределённостью её возраста. Крепкая казачка с высокой посадкой груди придвинула за стол своё тело, как тяжёлый табурет. Руки положила перед собой. Внешней привлекательности на ней не было никакой. Только спокойствие и мягкая глубина взгляда могли обратить на себя внимание. Она потянулась к графину с настойкой в центре стола. Таранов оказался ближе к этому волнующему сосуду, волею судьбы или случая встал на раздачу и наполнил граненые рюмки.
Первую рюмку, по привитому на востоке уважению к старшим, Семен наполнил обладательнице нечаянного пиршества, которая сидела напротив. Под музыку из радиоприемника прозвучал совместный тост «За встречу!» и зазвенело граненое стекло. Молодость не слышит, как стучит время, а просто торопит его. Стараясь не показать своей робости, парень протянул вторую рюмку хозяйке застолья и быстро взял свой бокал. Хозяйка застолья поддержала его юношескую настойчивость резким звуком граненого стекла. Пока курсант пытался демонстрировать ловкую мужскую сноровку пития, женщина одним глотком осушила содержимое посуды, и словно в такт музыкального ритма подбросила вверх опорожненный стакан. После мгновенной паузы, не отводя спокойного взгляда от изумлённого гостя, она немного придвинула к нему свою безмятежную грудь, и твердой рукой приняла на излете пустую тару, прилетевшую с небес. Трудно сказать, чем в тот миг поперхнулся молодой боец на поле мирной брани…
Необычное в курсантской жизни встречается часто, важно в этот момент не растеряться. Таранов видел, как опрокидывают в рот рюмку, стоящую на двух вытянутых пальцах – по-гусарски. Сам мог пить с локтя, и с «понюхом». Этот способ придумал, кажется, Муля, когда говорил: «После третьей не закусываю!» Он занюхивал первую рюмку кулачком, вторую – локтевым сгибом не часто стираной курсантской рубашки, а для третьей поднимался выше, и втягивал амбре своей зловонной подмышки. Было смешно, а девчонки почему-то кривились.
Сегодня Семен увидел высший пилотаж. Позже, в нарядах по столовой, он упорно тренировался на алюминиевых солдатских кружках, но так и не наловчился.
Говорили не долго, но краска не сходила с лица Таранова все то время, пока хозяйка рассказывала. Оказывается, не курсанты хохмили, а девчонки подшутили над ними. Письмо о погоде и страшной грозе списала у своего отца-писателя Рая, что списывалась с Генкой. Текст о деревенской девчонке, которая жить не может без кабанчика и коровы они писали хором, примерно так же, как сочиняли им ответы Пучик, Слон и Марк. Самому Таранову в письме был переписан один в один протокол прошлогоднего комсомольского собрания…
Было смешно и грустно.
«Хотя, почему бы и девчонкам не покуражиться так, как делаем мы от скуки?» – улыбнулся, смутившись, Таранов, и спросил, где же дочка хозяйки дома. Очень хотелось бы увидеть самого комсомольского секретаря.
«Золотозубая казачка» резко перестала с ним кокетничать, и сделала вмиг удивленные глаза. Они превратились в узкие страшные щелки, вогнутые внутрь. Бутылка настойки, которая вытаскивалась из холодильника, тут же вернулась на свое место, в холодильник. Гость только успел заметить капельки на прозрачном стекле напитка коньячного цвета с золотистым оттенком и незнакомую этикетку – «Стрижамент». Хозяйка дома посмотрела на него, как на врага народа, и внятно объяснила, «кто есть, кто».
Она и есть тот самый «комсомольский вожак», ее старшая дочка учится в школе, а младший сын ходит в детский сад, это не мама комсомолки-передовицы-отличницы, а потенциальная невеста.
Курсант стушевался, быстро собрался, подумал: «Как правильно сделал, что не взял шампанское!» – и откланялся с привычным «Спасибо, все было очень вкусно!» Легко сбежал по ступенькам вниз, и уехал подальше от поражения.
Всю оставшуюся дорогу домой Семен не пел патриотические советские песни, а курил одну сигарету за другой на каждой остановке. Он вспомнил слова деда Степы: «Не суди по себе – ошибешься», и никак не мог вникнуть в смысл присказки золотозубого комсомольского секретаря: «И умная, и красивая, что мне, разорваться что ли?!»
Глава XXI. Париж, Париж…
– Так, жаба! Поквакала, и – в болото! – Слон после выпитого много не говорил, а сразу бил в лоб.
Моряк качнулся, зрачки его переместились к переносице, и он рухнул там, где стоял. Два его друга, почувствовав перевес сил с потерей своего лидера, молча подхватили старшину второй статьи под руки и утащили в соседнюю комнату общежития педагогического института имени Герцена.
«Маленький Париж» – так любовно звали курсанты место, где студентки педагогического института отдыхали, вели свое немудреное хозяйство, готовились к зачетам и экзаменам, а по субботам и воскресеньям встречались с кавалерами в погонах.
Политработникам партийного ВУЗа, как величал своих курсантов Делегат, лучшего место отдыха найти было трудно. Учительница или библиотекарь в гарнизоне всегда нужна, а если она жена замполита, то радость будет в квадрате. Поэтому хаживали будущие офицеры на смотрины, девушки внимательно оценивали потенциальных кандидатов в поисках лучшей партии, и нередко эти посиделки заканчивались бракосочетанием молодых.
Свадьбы проводили студенческие или курсантские в зависимости от того, на чьей территории гуляли. А если не сводила судьба берега одной реки, то удовольствие от совместного общения, шутки, смех, танцы, песни под гитару, всеобщее веселье компенсировали потраченное время.
Таранова сюда в первый раз привели друзья.
– Хватит тебе искать то, не знаешь, что! – говорил Марк. – Здесь столько прикольных экземпляров, что мигом забудешь свою «ласточку»…
– Ага. И найду ворону…
– Лучше она в руках, чем ласточка в облаках!
– И синичка, и ворона сгодится в суровые курсантские будни, что бы они стали праздником, – цинично острил Генка, и курсанты большой компанией двинулись на поиски очередных приключений.
Благо, что повод оказался просто замечательным: в этот день праздновался день рождения Вали – подружки Слона. Она попросила его привести больше друзей, чтобы расслабиться и повеселиться в хорошей компании. «В „Маленьком Париже“ с мальчиками постоянный недобор. А стоять, как в песне, в сторонке, девчонки, увы, не хотят», – дословно передал Слон пожелание девушки. Правда, оказалось, что Валя подстраховалась, и сообщила о своем празднике еще одному парню – родному брату, который учился в «Дзержинке» – ленинградском военно-морском училище. Брат, старшина второй статьи, зная такую девичью ситуацию, захватил с собой в общежитие еще несколько друзей «для подруг сестры».
С моряками ряда питерских училищ курсанты дружили, некоторых сторонились. Марк рассказывал, как он первый раз с ними столкнулся: «В День Конституции нас с Пучиком отпустили в увольнение купить билеты в золотые кладовые Эрмитажа. Облегчить ночное ожидание в очереди мы решили согревающим с закуской. Напротив касс Аэрофлота в полуподвальном продуктовом магазине взяли две бутылки вина, колбасу, сыр, печенье, и уложили в портфель на столике возле окна. И не подумали, что со стороны улицы наши действия были видны, как на ладони. Поворачиваемся к выходу, а тут коротко стриженные, как мы, парни шепчут с квадратными глазами: «Наверху вас патруль ждет! Давайте портфель…». Думаем, что мужики свои, отдаем. Выходим, а нас встречают старший лейтенант и три курсача-первокурсника из ЛАУ. Спрашивают про портфель, мы включаем дурака, и утверждаем, что были без него. Они настаивают, мол, восемь глаз портфель с вином видели. Возвращаемся назад: парней нет, портфеля нет, магазин закрывается. Продавщица подтверждает, что мы брали колбасу, сыр и печенье. Выходим на улицу. На увольнительной начальник патруля пишет формулировку «за попытку приобретения спиртного», и что-то себе в блокнот записывает.
Думаем, сейчас отпустят «невинных овечек», а нас на Балтийский вокзал отвезли, и там посадили в электричку! Мы проезжаем пару остановок и летим назад, к Эрмитажу. Через неделю приходит письмо на имя Пучика: «Портфель с продуктами у курсантов морского училища!» Оказывается, в кармашке лежали письма с его адресом. Моряки написали послание, где поведали, что честно курсантов ждали, но увидев, как патруль нас уводит за собой, пошли в противоположную сторону. Портфель предложили забрать по указанному в конце письма адресу… А продукты, дабы не испортились, моряки съели».
Слон и компания шли на день рождения в приподнятом настроении. Во-первых, завтра воскресенье, и впереди нет серьезных занятий. Во-вторых, у станции в Горелово им сказочно повезло, и они приобрели замечательные букеты цветов – появятся на празднике не с пустыми руками. В-третьих, Слон собирался сделать предложение руки и сердца девушке с длинной косой.
